Сонет 17

----------
Оригинальный текст и его перевод
----------

Who will believe my verse in time to come
If it were filled with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life, and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes,
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say, 'This poet lies;
Such heavenly touches ne'er touched earthly faces.'
So should my papers (yellowed with their age)
Be scorned, like old men of less truth than tongue,
And your true rights be termed a poet's rage
And stretched metre of an antique song:
But were some child of yours alive that time,
You should live twice, in it and in my rhyme.

Кто поверит моим стихам в грядущие времена,
если они будут наполнены твоими высшими достоинствами,
хотя, видит небо, они всего лишь гробница,
которая скрывает твою жизнь и не показывает и половины
твоих качеств?
Если бы я мог описать красоту твоих глаз
и в новых стихах перечислить все твои прелести,
грядущий век сказал бы: "Этот поэт лжет:
такими небесными чертами никогда не бывали очерчены
земные лица".
Поэтому мои рукописи, пожелтевшие от времени,
были бы презираемы, как старики, менее правдивые,
чем болтливые,
и то, что тебе причитается по праву, назвали бы
_необузданным_ воображением поэта
или пышным слогом античной песни;
однако, будь в то время жив твой ребенок,
ты жил бы вдвойне: в нем и в этих стихах.

----------
Перевод Игоря Фрадкина
----------

Как в совершенствах убедить твоих
Грядущий век? Одно лишь небо знает
О том, что мой мертворожденный стих
Достоинств половину упускает.
Потомок не поймет моей строки
И скажет, что я лгал неудержимо,
И назовет фантазией стихи,
В которых я восславил херувима;
Им каждая правдивая строка
С гиперболою лживою сравнится:
Напомнит пустобреха-старика
Дней древних пожелтевшая страница.
Дай сыну жизнь - затихнут споры эти:
Вдвойне жить будешь - в сыне и в сонете.

----------
Перевод Владимира Микушевича
----------

И кто поверит моему стиху,
Твой бывший блеск пытаясь угадать?
Допустим, я правдив, как на духу,
В гробу твоих достоинств не видать.
Описывать глаза твои решу,
Но даже если я при этом прав,
Мне могут возразить, что я грешу,
Небесное земному приписав.
Свидетельству поблекшего листка
Ученый не доверится юнец,
Признав, что эти бредни старика -
Древнейшей песни ветхий образец;
Тогда напомнить мог бы отпрыск твой:
Ты в нем, как и в стихе моем, живой.

----------
Перевод М. Чайковского
----------

С годами кто, кто будет верить мне,
Как бы слова тебя не возносили?
Мои стихи, как надпись на могиле,
Не в силах вызвать образ твой вполне.
И если б даже верно был воспет
В моих стихах твой облик несравненный,
В грядущем кто не скажет: "Лжет поэт:
Нет красоты такой во всей вселенной!"?
От времени мой пожелтевший свиток
Поднимут на смех, как вранье глупца,
И вешних прелестей твоих избыток
Покажется всем выдумкой льстеца.
Когда ж бы сын твой был в твоих летах,
Ты жив бы в нем был и - в моих стихах.

----------
Перевод Н. В. Гербеля
----------

Увы, мои стихи все презрят, позабудут,
Когда они полны твоих достоинств будут,
Хотя - то знает Бог - они лишь гроб пока,
Где скрыта жизнь твоя, хвалимая слегка!

Когда б я красоту твою воспеть был в силах
И перечислить все достоинства твои,
Потомок  бы сказал: "Он лжет - поэт любви!
Таких нет между  тех, чья участь - гнить в
в могиле!"

И перестанет мир листкам моим внимать,
Как бредням  стариков болтливых, неправдивых.
И те хвалы, что лишь тебе принадлежат,
Сочтутся за мечты, за звуки стоп игривых.

Но если бы детей имел ты не во сне,
То ты в моих стихах и в них бы жил вдвойне.

----------
Перевод С.И. Турухтанова
----------

Кто мне поверит, как красив был милый,
Прочтя мои сонеты все подряд?
Но, видит Бог, стихи, как и могилы,
Скорей скрывают, а не говорят.

Случись, что слов невиданных найду я,
Дабы сравненьем расцветить сонет,
"Ты лжешь, - потомок скажет, негодуя, -
Красы подобной не было и нет".

И рукописи все в конце концов
Сочтут придумкой глупой старика;
Тебя же - духом, вложенным певцом
В протяжный слог античного стиха.

Имей ты сына - верили бы мне;
В нем и в сонетах прожил бы вдвойне.

----------
Перевод Р. Бадыгова
----------

Кто в будущем поверит тем стихам,
В которых я восславил твой портрет,
Когда - известно это небесам -
От истины в них половины нет.
А если 6 я правдиво описал
Твой образ дивный для грядущих лет,
Тогда бы, верно, кто-нибудь сказал:
"Не может быть такого - лжет поэт".
Пускай меня ревнивые века
Представят просто старым болтуном,
А строки пожелтевшего листка
Лишь вольным поэтическим штрихом -
Имея сына, дважды проживешь
И будешь в нем и в них вдвойне хорош.

----------
Перевод Н.Гумилев
----------

Моим поэмам кто б поверить мог,
Коль Ваших качеств дал я в них картину?
Они - гроб Вашей жизни, знает Бог,
Их могут передать лишь вполовину.
И опиши я Ваших взоров свет
И перечисли все, что в Вас прелестно,
Грядущий век решил бы: "Лжет поэт,
То лик не человека, а небесный".
Он осмеял бы ветхие листы
Как старцев, что болтливей, чем умнее.
Он эту правду счел бы за мечты
Иль старой песни вольные затеи.
Но будь у Вас ребенок в веке том,
Вы жили б дважды - и в стихах, и в нем.

----------
Перевод В.Набоков
----------

Сонет мой за обман века бы осудили,
когда б он показал свой образ неземной, -
но в песне, знает Бог, ты скрыта, как в могиле,
и жизнь твоих очей не выявлена мной.
Затем ли волшебство мной было бы воспето
и чистое число всех прелестей твоих -
чтоб молвили века: "Не слушайте поэта;
божественности сей нет в обликах мирских"?
Так высмеют мой труд, поблекнувший и сирый,
так россказни смешны речистых стариков, -
и правду о тебе сочтут за прихоть лиры,
за древний образец напыщенных стихов...
Но если бы нашлось дитя твое на свете,
жила бы ты вдвойне - в потомке и в сонете.

----------
Перевод В. Набокова 
----------

Сонет мой за обман века бы осудили,
когда б он показал свой образ неземной, -
но в песне, знает Бог, ты скрыта, как в могиле,
и жизнь твоих очей не выявлена мной.

Затем ли волшебство мной было бы воспето
и чистое число всех прелестей твоих -
чтоб молвили века: "Не слушайте поэта;
божественности сей нет в обликах мирских"?

Так высмеют мой труд, поблекнувший и сирый,
так россказни смешны речистых стариков, -
и правду о тебе сочтут за прихоть лиры,
за древний образец напыщенных стихов...

Но если бы нашлось дитя твое на свете,
жила бы ты вдвойне - в потомке и в сонете.

----------
Перевод Андрея Кузнецова
----------

Спустя года, поверят ли в мой стих,
Который полон прелести твоей? -
Хранилище красы, заслуг твоих
Не лучшее, чем склеп иль мавзолей.
Пусть описал я глаз чудесных свет,
Что в доброте и свежести возник,
В иное время скажут: "Лгал поэт,
Придав лицу земному божий лик."
Мне кажется, что пожелтелый лист
Воспримут, словно лепет стариков,
Хоть скажут, что в пылу поэт речист
И соблюдал размеры древних строф.
  Но доживи твой сын до этих дней,
  Ты б дважды жил - в нем и строфе моей.

----------
Перевод С. Степанов
----------

Мне на слово потомок не поверит,
Читая о тебе мой страстный стих.
Он - жалкий склеп, и вряд ли он измерит
Хоть половину прелестей твоих.

И сколь похвал глазам твоим ни множь я,
Ни воспевай твоих цветущих лет,
Потомок назовет писанья ложью
И скажет: "Это ангела портрет!"

И желтую от времени бумагу
Он осмеет, как старца-болтуна:
Мол, Музы даровали мне отвагу,
Как в древние бывало времена.

Но будь наследник жив твой этим днем,
Живым бы в строках ты предстал - и в нем!

----------
Перевод А.М. Финкеля
----------

Поверят ли грядущие века
Моим стихам, наполненным тобою?
Хоть образ твой заметен лишь слегка
Под строк глухих надгробною плитою?
Когда бы прелесть всех твоих красот
Раскрыла пожелтевшая страница,
Сказали бы потомки: "Как он лжет,
Небесными творя земные лица".
И осмеют стихи, как стариков,
Что более болтливы, чем правдивы,
И примут за набор забавных слов,
За старосветской песенки мотивы.
Но доживи твой сын до тех времен, -
Ты б и в стихах и в нем был воплощен.

----------
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
----------

Как мне уверить в доблестях твоих
Тех, до кого дойдет моя страница?
Но знает Бог, что этот скромный стих
Сказать не может больше, чем гробница.

Попробуй я оставить твой портрет,
Изобразить стихами взор чудесный, -
Потомок только скажет: "Лжет поэт,
Придав лицу земному свет небесный!"

И этот старый, пожелтевший лист
Отвергнет он, как болтуна седого,
Сказав небрежно: "Старый плут речист,
Да правды нет в его речах ни слова!"

Но, доживи твой сын до этих дней,
Ты жил бы в нем, как и в строфе моей.