Книга первая

I

Что ждет каждого из нас в старости?

Возрастает потребность в беседах.

Большинство считает, что богатство помогает скрасить старость. Нет, уже хотя бы потому, что общение с привязанными к деньгам людьми затруднено, следовательно, люди, сосредоточившие свою жизнь на наживе, в старости будут более одиноки.

Главное, как уже говорилось, перед лицом смерти человека охватывает тревога по поводу того, не поступил ли он по отношению к кому-либо несправедливо (а сказания об Аиде усиливают это беспокойство).

Какой смысл для людей молодых и среднего возраста тратить время на разговоры со стариками, особенно если последние — как в случае с Кефалом — явно не философы и не мудрецы?

Все люди проходят более или менее схожий путь. Общение со старшими — это возможность для каждого из нас немного заглянуть вперед, и, как всякое расширение кругозора, оно дает нам возможность несколько иначе, как бы издали взглянуть на настоящее, чуть-чуть, вероятно, сместить фокус сегодняшнего видения проблем.

II

Что такое справедливость и несправедливость?

Можно ли связать справедливость с дружбой? Нет, поскольку мы можем ошибиться как относительно друзей, так и врагов, считая первых хорошими, а вторых плохими людьми. В таком случае мы можем поступить несправедливо, нанося тем самым кому-нибудь вред.

А люди, если им нанести вред, теряют свое человеческое достоинство.

Можно ли связать справедливость с государственными законами? Тоже нет. Власти могут ошибаться (даже если не верить Фрасимаху относительно того, что они, как правило, корыстны в установлении правопорядка). Нежелание находиться под властью худшего человека (может быть, даже тирана) — единственное, что иногда заставляет порядочного человека взяться за управление.

III

Можем ли мы утверждать (в противовес Фрасимаху), что жизнь человека справедливого лучше жизни несправедливого?

Это, пожалуй, самый главный вопрос всего диалога, и самый труднодоказуемый. Все рассуждения Сократа, образы, мифы — все пущено в ход, чтобы подтвердить внутреннюю убежденность Сократа (как и всех истинных философов), что да. Но, повторяю, доказать это почти/практически невозможно.

Но Платон не был бы великим философом, не был бы идеалистом, если бы не брался за задачу, находящуюся на грани возможного и невозможного.

IV

Самый быстрый ответ на предыдущий вопрос: стратегическая нецелесообразность несправедливости.

Несправедливость парализует всякое действие, которое требует концентрации, собранности воедино всех сил — будь то человека или целого государства. Ибо несправедливость вызывает внутренний разлад.